— Я сегодня былъ на похоронахъ у И-ой. Жаль, что она мало выѣзжала въ свѣтъ: это была премилая женщина! Знаете ли что, князь? Нашъ полковникъ, кажется, не въ большомъ горѣ, а есть другой человѣкъ, который за него въ совершенномъ отчаяніи. Право, жаль мнѣ бѣднаго Горина: осиротѣлъ онъ теперь!
И Свѣтлицкій засмѣялся.
— Да, да, осиротѣлъ.
Князь тоже засмѣялся. Въ его смѣхѣ была странная смѣсь аристократической важности съ мѣщанскимъ простодушіемъ.